Как приятно открывая глаза осознавать, что тебе сегодня не на работу, что не надо будет толкаться в троллейбусе, бежать по переходам метрополитена, наступая друг другу на пятки. Придя на работу, не надо будет желать, чтобы поскорее закончился рабочий день, и снова в сутолоке отправляться домой. Дни моего пребывания на острове, были совершенно иными, каждый их них был наполнен радостью, познаниями нового и важного для меня. Оттого каждое пробуждение было не в тягость, а утро всегда было добрым 
На сегодняшний день больших планов у меня не было, свободное время я хотел посвятить путешествию по острову. Погода и сегодня порадовала нас очередным теплым и солнечным деньком. Позавтракав, не теряя времени, поскольку моё дежурство начиналось после обеда, я решил отправиться по своему вчерашнему маршруту, в сторону Всесвятского скита, уж больно приглянулись мне эти места. На улице было безветренно, тепло….. чувствовалось робкое дыхание северного лета, заглянувшего ненадолго в эти места. В ярких лучах солнца, по дороге всё казалось несколько иным, чем вчера. Уже не было той безмятежности и уединённости. По дороге мне встречались многочисленные туристы, то и дело мимо проносились машины, поднимая клубы пыли по дороге, взрывая своим грохотом гармонию окружающей природы. В поисках уединения и красивых мест, я то и дело сворачивал на тропы, отмыкающие с дороги. Сойдя на одну такую, и пройдя немного через лес, я вышел к большому заливу
Необычайно красивы такие места, где воду, каменные утёсы и лес можно наблюдать одновременно. Подумав некоторое время о вечном, я отправился дальше. Канавка, мостик, лес, пастбище на поляне, поклонный крест – всё это мне уже было знакомо, но приносило ничуть не меньше впечатлений, чем вчера. Ноги в туфлях заметно устали, я специально оделся подобающим образом, чтобы по возможности попасть во Всесвятский скит. Поляна за развилкой отозвалась на моё появление звонкими птичьими переливами.
Скит Всех Святых, прекрасный в любое время суток, встретил меня раскрытыми воротами. Я зашёл в храм, на моё счастье в это время шла служба, на которую я в глубине души хотел попасть. Братия пела на клиросе, я встал недалеко от входа, рядышком с протопленной печуркой, чтобы не мешать и не отвлекать. В стасидиях, стояло несколько пожилых монахов, сосредоточенных только на Богослужении. Казалось ничто происходящее вокруг, не сможет помешать их общению с Богом. Здесь же я увидел того парня, который встретился мне вчера вечером около часовни. Служба закончилась, большая часть монахов разошлась, в храме стало тихо, мне посчастливилось приложиться к святыням, находившимся в открытой на время Богослужения раке. Я вышел на улицу, неспешно обошёл храм, поклонился могилкам старцев, испил воды из скитского колодца. Окружающая обстановка располагала к неспешным и осмысленным действиям, невозможно представить себе это место, заполненное множеством народа, криками и шумом, создавалось впечатление вечной тишины и покоя…. Хотелось остаться здесь подольше, поразмышлять о жизни, но неумолимый ход времени не замирал и в этом благодатном месте – нужно было отправляться назад. Обратный путь был менее бодрый, в теле чувствовалась явная усталость, но она с лихвой перекрывалась полученными впечатлениями.
Собравшись по привычке в группу, мы отправились на обед. Порции еды, которые в первые дни казались недостаточными, теперь вполне насыщали меня, хотя аппетит по-прежнему оставался на высоте Со временем я стал привыкать к прочтению благодарственных молитв к приёму пищи, да и вообще уклад монастырской жизни становился для меня привычным.
Дежурство моё началось с прощания со ставропольским батюшкой, он как раз собирался уезжать и с вещами выходил из гостиницы. По-прежнему его теплый и заботливый взгляд согревал душу. Он дал нам краткое напутствие и благословив отправился на пристань. У меня было некоторое внутреннее сожаление, что мне так и не удалось более поговорить с этим удивительным человеком, и вовсе не потому что он Батюшка, а потому, что показался мне очень чутким и добрым человеком.
Гостиница буквально кипела от паломников, видимо по причине наступивших выходных. Сегодняшний заезд побил все рекорды, людям не хватало мест в кельях, их размещали на диванах в коридоре, всё это вперемешку с сумками, вещами, создавало впечатление утра в муравейнике. Ко мне то и дело подходили, что-то спрашивали, а я лишь успевал отвечать на их вопросы и запоминать лица паломников, чтобы ни дай Бог не повторилась та скверная ситуация с кражей, поскольку народ курсировал по гостинице нескончаемым потоком, и разобрать где свои, где чужие было очень сложно. Нашим сестрам доставалось ещё тяжелее, они успевали и хозяйствовать на кухне, и бельё раздать нуждающимся, и за чистотой и порядком приглядеть. Ну хозяйки, что скажешь
Подошло время ужина, наши дружно отправились…. Я остался Не буду сгущать краски Надо сказать, что у нас как-то сразу повелось заботиться в этом плане друг о друге. Тому, кому выпадало время дежурства на завтрак, обед или ужин, остальные приносили добрую порцию всего что было на столе, так что дежурный никогда не чувствовал себя обделённым.
Вернувшись, Александр принёс мне мою порцию и сам любезно предложил подменить меня на время, а точнее даже не подменить, а сменить, поскольку наступало время его дежурства. Мы же с Олегом после ужина, начали собираться на вечернюю службу, начинавшуюся в 20.00. А это мне даже было необходимо, поскольку я готовился завтра причаститься Св. Христовых тайн. Сменив спортивный костюм на брюки с туфлями, я отправилcя в храм. Солнышко опустилось за кроны деревьев, озаряя горизонт ярко алыми лучами, на улице заметно посвежело, в воздухе ощущалась прохлада, приносимая лёгким ветерком с Ладоги. С монастырской колокольни доносился благовест, созывающий монахов на службу.
В храме стоял привычный полумрак, сквозь маленькие окошки проходили узкие полоски света от заходившего солнца, проливая мягкий свет на красоту и убранство храма. Отсутствие электрических светильников создавало атмосферу уединения. Лица многих монахов и иеромонахов были мне уже знакомы, даже стояли они обычно в храме на одних и тех же местах. В воздухе приятно пахло ладаном……
Здесь, как пожалуй и в большинстве монастырей, довольно строгие правила для проведения Богослужений. Женщины во время службы должны находиться в левой половине храма, собственноручно зажигать свечи не разрешается, здесь, как нам сказали и как я сам успел убедиться, это действие совершается особенно. Занимаются этим послушники, в определённые моменты службы они где-то зажигают свечи, где-то наоборот гасят. Со стороны это превращается в необычайно красивое, завораживающее действо. Ну и конечно отдельный разговор- это хор братии, прекрасные голоса, удивительная слаженность и тональность, но более всего чувствовалось, с какой любовью произносится каждое слово.
Начинается служба с общей исповеди, после которой братия и прихожане расходятся по своим духовникам, исповедуются монахи каждый день, а точнее вечер, поскольку исповеди проходят именно по вечерам, а причастия каждый день на утренних литургиях.
Монашеская служба….. я много слышал о её красоте, и вот теперь мне посчастливилось увидеть её воочию. Искреннее и ревностное отношение к Богослужению, в котором нет никаких мелочей, каждый взгляд, молитва, движение произносятся и совершаются как пред лицом Господа, с кротостью, смирением и любовью. Это переворачивало всё сознание, заставляло проснуться, возможно, спавшую до сих пор душу, ощутить «реальность» происходящего. Моя душа жаждала этого пробуждения, до ныне дремавшая на театральных действах, она трепетала от увиденного. Молитвы и песнопения, всё происходящее в моих глазах слилось в одно великолепное действо, на улице уже давно наступили сумерки, а я совершенно не ощущал ход времени. Я взглянул на часы, только когда почувствовал усталость в ногах, был двенадцатый час ночи. Поразительно….. Было ощущение, что всё происходящее, служба, мы – прихожане, это всё некоторая единая субстанция, она реальна, а что творилось за стенами храма, и было ли там вообще что-нибудь – на тот момент было совершенно не важно. Закончилась служба, как и подобает елепомазанием, часы показывали тридцать минут первого. Я шёл разрезая опустившиеся на землю сумерки, меня знобило, буквально не попадая зуб на зуб, что это было: сильная прохлада на улице, долгое стояние без движения или нечто иное….. я не знаю и по сей день.
Вернувшись в гостиницу, превозмогая сон и усталость, прочитав три канона, я отправился спать.
Следующая
Предыдущая
На главную